Рецензия на роман Федора Крашенинникова «После России»

- А с кем? С кем бороться? - Роман Геннадьевич оперся на кафедру двумя руками и оглядел аудиторию первокурсников. - Давайте перенесемся на тысячелетия назад, в эпоху заката Рима... Вот что должны были делать все эти последние римляне в условиях крушения Западной Империи? С кем бороться, если лично у них не было ни армии, ни возможности её собрать? Против них была история, вся логика прогресса. И они сделали то, что всегда делали мыслящие люди в подобных ситуациях, во всём мире и во все времена - попытались встроиться в варварское общество, внести в него что-то своё, попытаться изменить его изнутри! С кем, например, должен был бороться я, когда в конце 1991 года, не предпринимая никаких усилий оказался в другой стране? Вы всё это пережили недавно, ну если пережили, и вам кажется, что ваш опыт уникальный. Но - увы! Всё это уже было в веках, друзья мои... Это было и после 1991 года, когда люди еще много лет не могли смириться с крахом коммунистического режима. Но ведь в итоге смирились! Так что пора уже смириться и с исчезновением России. Это факт и единственная объективная реальность, другой нет и не будет, чего бы там не сочиняли московские фантазёры. Да-да... Надеюсь, я смог дать вам информацию для размышления? А теперь перейдём к анонсированной лекции по фундаментальным основам конституционного права Уральской республики и других государств Рижской системы, ибо для этого мы тут и собрались...

Это пока еще не реальная лекция, а цитата из романа Федора Крашенинникова «После России». Да и сам роман существует пока лишь только в Интернете - как сообщает на днях опубликовавший его портал «Полярная Звезда», «велись переговоры с рядом московских издательств, которые под разными предлогами в его издании отказали».

Опасения издателей понять можно - в условиях закрученной «вертикали» такой роман легко мог быть объявлен «экстремистским». Несмотря даже на то, что сам автор относится к своему творению скорее антиутопически. Тематика «распада России» (даже в художественном облачении!) причислена ныне к неким совершенно необсуждаемым «табу». Антиутопии на иные темы - вроде «Дня опричника» - выходят пока еще достаточно свободно...

Федору Крашенинникову удалось прорваться сквозь нагнетаемое ныне великодержавное наваждение и изобразить (действие, по-видимому, происходит в ближайшие годы) совершенно другую страну. Точнее - множество стран, возникших на пространстве бывшей РФ. При этом основные события романа разворачиваются на Урале - там, где живет автор. В интервью он резонно замечает: «Уральская республика была взята просто потому, что я сам живу в Екатеринбурге. Жил бы во Владивостоке - писал бы про Дальневосточную. Беда многих футурологических текстов - это их зацикленность на Москве».

Изображение этих построссийских событий получилось у автора каким-то на удивление обыденным и даже скучноватым. Быть может, это и снизило интерес к его произведению у некоторых искушенных издателей? Но, во всяком случае, здесь он совершенно прав - великие исторические события очень часто происходят (точнее сказать: «случаются») очень стремительно и «незаметно» для массовой публики. Их не предвидит почти никто - но потом с умным видом заявляют: «Я всегда это знал». Кто в военно-патриотическом угаре Первой мировой войны мог представить, что через пару лет властью станет какой-то «интернационал»? Кто в «перестройку» предвидел не просто отделение стран Балтии (к этому шло слишком явно), но - тотальный распад СССР по границам всех республик?..

Вот с последним как раз и связана главная авторская иллюзия. Он сумел легко пересечь историческую грань, показать нашу текущую ситуацию (роман написан в 2006-7 гг.) как бы «из будущего» - но сам формат этого будущего практически напрямую заимствовал из прошлого. И сам в этом признается: «Я описал самый непоэтичный и невесёлый вариант - жалкое и унылое угасание страны». Именно таков и был распад СССР - когда у власти в большинстве «независимых государств» осталась все та же партийная номенклатура, наскоро идеологически перекрасившаяся. Но что заставляет автора полагать, будто гипотетический распад РФ будет тем же самым?

Хоть история и циклична, в ней никогда ничего не повторяется буквально. Более того, нынешней номенклатуре, в отличие от советской, никакого «распада» совсем не нужно. Если тогда они конвертировали свои посты в собственность, то теперь, напротив, стремятся избежать всяких «потрясений», чреватых риском утраты этой собственности. И ради этой «стабильности» навевают на еще не вымершее население сладкие «патриотические» сны... Похоже, под этот гипноз попал и автор, принимающий самый большой осколок СССР за идеализируемую им «Россию»...

Регионалистское пробуждение возможно лишь на основе совсем иного сознания. Для которого интересы народа и пятивековой имперской государственности вовсе не являются чем-то идентичным (как для «патриотов»). Ярче всего это сознание формулирует поэт и публицист Алексей Широпаев в статье «Русский передел», а точнее - в ее главе, которая называется именно так, как и рассматриваемая здесь книга - «После России»:

Мало освободиться от идеи Империи. Страшно сказать: нам, русским, надо освободиться от идеи России. Дело в том, что «Россия» - это тот пленительный псевдоним, прикрываясь которым Империя проникает в русское сознание и завладевает им. Россия - это сладкий гипнотический шепот в нашей душе, песня о широте и размахе, безбрежности и просторе. Это тот безграничный «поэтизм», который логически заканчивается безграничным этатизмом. Любовь к безграничному простору оборачивается контролем над этим простором, причем столь же безграничным, как сам простор. Великий Анарх оборачивается Великим Монархом.

Но в книге «После России» подобными вопросами не задаются. Единственным постимперским интеллектуалом там предстает лишь карикатурный профессор Жабреев, развивающий свои идеи, конечно же, только за «пухлые конверты евро». Представить, что люди могут задумываться над такими вопросами совершенно искренне и бесплатно - в сознании автора, видимо, не вмещается. Ибо «патриоты» мыслят только «конвертами»...

Описывая построссийскую ситуацию, автор оценивает ее, тем не менее, вполне российскими, имперскими критериями. «После России» у него остается и придворное православие, и всевластие «силовых структур», не прошедших никакой люстрации, и одновременная антипатия к Западу и Китаю... Словом, та же «Россия»! Так чего же тут «после»? Что ж, консерваторам (к коим безусловно относится автор) свойственно в будущем видеть лишь прошлое...

Впрочем, одна картина будущего написана весьма красочно:

Московские руины хранили в себе множество интересных вещей, которые извлекались в ходе разбора завалов или специально искались, ремонтировались и использовались аборигенами для украшения своего убогого быта. Эти любопытные артефакты охотно покупались любителями этнотуризма и немногочисленными романтиками и зачарованными странниками. Шли годы, обветшалая Москва постепенно приобрела новый статус - антистолицы мира. Культовые путешествия в павшую столицу с архаичными томиками русских классиков стали неким признаком радикального нонконформизма, особенно после знаменитого шоу Ибрагима Чженя «Moskva- Zlattoglavaya». Постепенно, по соседству с коренной московской деревенщиной, смешно коверкавшей стандартный украинский, образовались коммуны искателей «третьего пути» для цивилизации. Потом Москва стала модной, там «восстановили», а фактически, построили с нуля несколько уродливых отелей «в традиционном московском стиле» и даже вновь начали проводить московский кинофестиваль.

Быть может, это и станет собственным «региональным брендом» Московии - после того, как она веками причесывала другие под одну «российскую» гребенку?

Если бы сейчас существовала «Ультра.Культура», думаю, что уралец Илья Кормильцев охотно издал бы этот спорный роман своего земляка. Ибо он-то и был настоящим человеком из будущего - после иллюзий...